Эсен

Эсена нет с нами уже больше года, и в школе за это время появились ученики и родители, которых он никогда не приветствовал у дверей. Наверное, далеко не всем знакомым с Эсеном было известно его полное имя — Эсенбек Абдыкадыров. Он был человеком без отчества, а кое-кто даже думал, что «Эсен» — это инициалы С. Н. Доподлинно об Эсене было известно немногое, и его всегда окружал некий таинственный ореол; в школе о нем ходили легенды, передававшиеся гимназистами из поколения в поколение. В определенном смысле это был человек-миф. Встречая вас утром, он мог неожиданно обратиться к вам по-итальянски или по-шведски, а то и произнести какое-нибудь загадочное напутствие, похожее на оракул; в дни гимназических праздников вы могли увидеть его невозмутимо сидящим у входа в костюме хоббита или в чалме факира. Однажды у нас возникла идея предложить младшим гимназистам заполнить анкету об Эсене и воссоздать его легендарную «биографию» до появления в школе. По времени эти планы совпали с болезнью Эсена, и мы надеялись, что фантазии учеников его порадуют и развеселят. Затем случилась нелепая смерть: Только теперь мы решились опубликовать отрывки из этих сочинений; они свидетельствуют, сколь значительную роль играл для гимназии этот бесконечно добрый и внимательный человек — роль, которая вовсе не сводилась к будничным обязанностям школьного вахтера. Открывают подборку воспоминания преподавательницы английского Т. В. Шарыгиной и выпускника А. В. Андреева. Признаемся, что ни один наш материал не собирался так долго и трудно.

Т. В. Шарыгина:

— Эсен появился в гимназии в 1993 году: сюда его привела соседка, работавшая в школьной столовой. Поначалу он был принят подсобным рабочим на кухню и именно в этом качестве поехал с нами в летнюю археологическую экспедицию. В экспедиции его обязанностью было закупать еду и помогать дежурным ее готовить.

Просыпался Эсен рано, одним из первых в лагере, и тут же ставил котелок с водой для кофе. Я тоже вставала рано, поскольку на мне лежала обязанность будить дежурных, которые должны были готовить завтрак. Но прежде чем устраивать побудку, мы с Эсеном выпивали по чашке кофе под неторопливую беседу, а со временем решили, что толку от дежурных не так уж много и мы вполне можем обойтись без них. Таким образом, завтрак мы с Эсеном чаще всего готовили сами и при этом разговаривали обо всем на свете.

Эсен задавал множество вопросов о гимназии, учениках, преподавателях, иногда кое-что рассказывал о себе, но редко говорил прямо, больше намеками, неоконченными фразами. У Эсена была своя, особая система ритуалов во всем —от пития утреннего кофе до общения с людьми. В то лето фраза «Восток — дело тонкое» применительно к Эсену прочно утвердилась в разговорах всех сотрудников гимназии, участвовавших в экспедиции.

О своей жизни он рассказывал мало — детство, проведенное в киргизской деревне, было, по-видимому, не очень счастливым. Я узнала, что потом Эсен учился в Вагановском училище. Несмотря на то, что учеба и жизнь в общежитии не были простыми, они оставили у Эсена очень яркие и теплые воспоминания. Однажды утром Эсен рассказал мне, как он впервые попал в Мариинский (тогда Кировский) театр. Свои эмоции он передавал в основном жестами и междометиями, но было ясно, что этот театр произвел на него неизгладимое впечатление.

Тяжелые воспоминания были связаны у Эсена с едой. В экспедиции мы ежедневно обсуждали, что покупать и что готовить, и Эсен искренне негодовал, когда дети воротили нос от горохового супа или без особого энтузиазма ели гречу с тушенкой. «Если бы нам в училище это дали, вылизали бы так, что кастрюли бы блестели», — говорил он. 

Из рассказов Эсена как будто выходило, что училища он так и не окончил. Надо сказать, что Эсен не любил прямых вопросов и практически никогда не отвечал на них: он мог уйти или перевести разговор на другую тему, а потом на некоторое время замкнуться в себе. Поэтому я старалась избегать расспросов и просто слушала его рассказы. Впрочем, нельзя сказать, что Эсен целенаправленно рассказывал о своей жизни — скорее, он что-то вспоминал к слову.

Итак, проучившись некоторое время в Вагановском училище и, по-видимому, не закончив его, Эсен вернулся в Киргизию и работал там в течение года руководителем танцевальной студии. Но с преподаванием что-то не заладилось: он стеснялся своих учеников и не умел объяснить, чего от них хочет. Судя по всему, Эсен был очень одинок и страшно тосковал по Ленинграду. И вот в один прекрасный день он решил все бросить и вернуться в наш город. Сам Эсен считал, что это был наиболее решительный поступок в его жизни: ведь в Ленинграде его никто не ждал и не было ни работы, ни жилья. Ему пришлось стать «лимитчиком», работать за прописку и комнату в коммунальной квартире, однако он говорил, что ни о чем не жалеет.

Жизнь Эсена была сложной и одинокой до тех пор, пока он не попал в гимназию. Мне он всегда представлялся добрым гением школы, ее домовым. У Эсена можно было узнать все — начиная от оценок, которые получили наши выпускники на вступительных экзаменах (помните трогательные ведомости, которые Эсен рисовал каждое лето?), и кончая тем, куда ушла Наталья Николаевна и когда вернется. Он знал в лицо и по именам всех преподавателей и учеников и всегда мог точно сказать, кто из них ушел, а кто еще в школе.

К сожалению, в последние годы у меня находилось очень мало времени для разговоров с Эсеном — так, на бегу, спросить, как дела, узнать последние гимназические новости, иногда ответить на какие-то его вопросы по поводу школьной жизни. И теперь очень горько сознавать, что ничего уже не вернешь, что мы не сказали ему, как мы все его ценим и любим. Без Эсена гимназия уже не та, она как будто действительно лишилась покровительства домового, по мере сил оберегавшего ее и всех нас от бед и напастей.

А. В. Андреев, выпускник 1998 г.:

— Не помню, когда он впервые появился в гимназии, да и вряд ли тогда — в восьмом или девятом классе — я был способен обратить внимание на школьного вахтера. Но однажды, вознамерившись прогулять очередную физику или химию — мы тогда много играли в футбол — и уже открывая дверь школы, я услышал позади себя негромкий голос: «Леша, вы куда?» Это была моя первая сознательная встреча с Эсеном.

Каким образом Эсен, человек совершенно другой культуры, попал в наш город, остается для меня загадкой. Но мне кажется, что именно из-за своей непохожести на нас он и стал одним из символов нашей школы. Эсен был, я бы сказал, классическим школьным вахтером-привратником. Он не только знал всех и каждого по имени, он, как кажется, знал про нас все: какой урок мы прогуливаем, куда направляемся и что делаем в свободное время. Нужно сказать, что школьная администрация не пользовалась его услугами для того, чтобы выявлять злостных нарушителей дисциплины, а тот факт, что Эсен не докладывал обо всем происходящем начальству, только добавлял ему авторитета в наших глазах.

Как-то на Новый год учителя решили устроить небольшое представление: нашли сценарий советского утренника, распределили роли. Эсену досталась роль Деда Мороза. В течение недели репетиций вся школа учила его читать четырехстопный ямб, которым была написана «драма». К сожалению, гладко прочесть отведенные строки у Эсена так и не получилось: он различал в стихотворном размере, любимом Пушкиным и другими русскими классиками, какие-то свои, чуждые нашему слуху ритмы.

Для нас, уже окончивших школу, потеря Эсена кажется вдвойне ощутимой: теперь, входя в двери гимназии, мы вместо приветствия по имени и вопроса: «Как дела?» слышим голос незнакомого вахтера, спрашивающего: «Вы к кому?»

Анкета об Эсене

1. Попытайтесь восстановить биографию Эсена до его появления в гимназии. Чем он занимался?

«Эсен родился в Киргизии и с детства поставил перед собой задачу поехать в Петербург. Он ловил рыбу в реке и охотился на диких лошадей. Однажды в Бишкек приехала экспедиция русских этнографов. Эсен понял, что это и есть его шанс попасть в Петербург. Этнографы научили Эсена русскому языку. Когда экспедиция собралась уезжать, Эсен вывел коня из стойла и поехал следом. Он пересек пустыню и достиг озера Балхаш. Потом снова началась пустыня, и Эсен подумал, что никогда уже не увидит человеческого жилья. Наконец он добрался до Караганды, а потом и до Екатеринбурга. Там он встретил этнографов, которые очень удивились встрече и дали денег на проезд до Петербурга. Там Эсен закончил филологический факультет и устроился на работу в гимназию, чтобы ежедневно практиковать латынь и древнегреческий».

«Эсен родился в семье богатого столяра, который прославился на всю страну своими замечательными стульями. Когда Эсен вырос, то освоил профессию своего отца, и ему так понравилось, что он решил заняться столярным делом всерьез. Эсен хотел, чтобы у всех людей были эти замечательные стулья, и по доброте душевной стал их раздавать бесплатно. Вскоре он услышал о гимназии № 610, которая недавно открылась, и там требовалось большое количество стульев и скамеек. Эсен с радостью согласился их сделать. После того как работа была завершена, Эсену очень понравились дети, учившиеся в гимназии, и поскольку он очень привязался и к детям, и к стульям, то решил поселиться в школе».

«Когда Эсен был маленьким, родители отдали ребенка на воспитание йогу. Когда Эсен подрос, то решил, что должен служить добру. Однако для начала было необходимо получить профессию. Он переехал в деревню, где его приютил старик, живший на краю селения. Эсен устроился рыбаком, но получал скудный заработок. Он проработал три года, однако не потратил заработанных денег. Все, что скопил, Эсен отдал старику, а сам отправился к границе с Казахстаном. Там он провел десять лет и выучил казахский язык. Однажды он встретил странника, который побывал во всех частях света и знал множество языков. Этот человек выучил Эсена русскому, шведскому, французскому и немного китайскому. Эсен проникся желанием попасть в Россию. Однажды на заре ему было видение — здание гимназии № 610. Эсен отправился в путь, шел много дней и наконец пришел…»

«Родился он где-то далеко. У него были хорошие родители. Мама сидела с его маленькими братьями и сестрами, а он каждый день ходил за водой к далекому колодцу, почти пересохшему, под палящим солнцем. У колодца обычно была длинная очередь, в которой Эсен встретил свою первую и последнюю любовь. Эта девушка вышла замуж за его брата. От горя Эсен бежал в большой город, а потом начал путешествовать по России, пока не приехал в Петербург».

«Эсен родился и вырос в простой киргизской семье рядом с озером Иссык-куль. Его родители очень вкусно готовили национальную еду и открыли палатку-кафе на берегу озера. Эсен тоже научился вкусно готовить, и его еда пользовалась огромным успехом. Однажды в палатку зашел богатый бизнесмен. Он был очень удивлен талантом юного Эсена и выкрал его, чтобы открыть собственный ресторан киргизской кухни в центре Нью-Йорка. Эсену, хотя он стал богат и знаменит, в Нью-Йорке не нравилось, и он мечтал о своей родной палатке на берегу озера Иссык-куль. Тогда он купил воздушный шар и решил отправиться в Киргизию, но спутал курс и оказался в Петербурге. Бешеные ученики 610-й гимназии затащили Эсена в школу, где ему понравилось. Однако тоска по родине не покидает Эсена…»

«Раньше Эсен был покорителем степей, погонщиком скота, водителем трамвая, полярником, депутатом Государственной Думы, киргизом, педагогом начальных классов, альпинистом».

«Эсен родился в Хараде, на юго-востоке Средиземья. Он хорошо ездил на слоне и попал в армии Мордора. В битве на Пелленорской равнине Эсен попал в плен к воинам Гондора, которые пощадили его и отправили в Хоббитанию, где он и находился около двух тысячелетий <...>. Все жители Средиземья уважают Эсена».

«Наверное, Эсен родился в нашей гимназии…»

2. Какие языки изучал Эсен?

В ответах на этот вопрос гимназисты упоминали русский, английский, французский, итальянский, шведский, латынь, древнегреческий, украинский, болгарский, монгольский, древнемонгольский, санскрит, иврит, немецкий, испанский, хинди, китайский, корейский, арабский, японский, казахский, киргизский, азербайджанский, суахили «и, конечно, египетский —«По-моему, он знает все языки, названия которых я знаю». «Судя по всему, Эсен изучал много языков, потому что он всегда использует их при общении с гимназистами. Мой друг Илья Гусаров утверждает, что слышал, как Эсен изъяснялся по-шведски и по-датски. Ко мне же он неоднократно обращался и по-английски — сэр, и по-испански — сеньор, а также использовал много причудливых оборотов и крылатых латинских выражений — таких, как carpe diem или omnia mea mecum porto».

3. Ваше самое яркое воспоминание об Эсене.

«Все воспоминания яркие!»

«Это мой первый новогодний праздник в гимназии (1998 г.), когда Эсен был Дедом Морозом. Он даже подарил мне подарок — что-то вроде машинки. Также я помню, как мы с ним обращались друг к другу „господин Эсен“ и „Антон Михайлович“».

«Когда к нам приезжали французы, мы с моей француженкой пришли в школу, и Эсен начал свободно с ней разговаривать. Это меня поразило!»

«Когда я только пришла в гимназию, Эсен поздоровался со мной, обратившись по имени! Откуда он знал, как меня зовут, для меня не ясно до сих пор…»

«А что может быть ярче, чем сам Эсен?..»

4. Чем, по-вашему, Эсен заслужил общую любовь?

«Своей уникальной памятью (он помнит всех учеников по имени) и любовью к преподающим и учащимся». «Своей добротой и пониманием, заботой и любовью». «Эсена все любят так же, как он всех любит; а Эсен способен любить по-настоящему». «Он вечно веселый, разговорчивый человек». «Эсен — это наше все». «Эсен все замечает и всем старается помочь». «У него светлая улыбка и лучистые глаза». «Школа для Эсена — это способ поближе познакомиться с хоббитами и эльфами. Ему в ней очень интересно». «Он может помочь или ласково обратиться к любому человеку, которому — даже если он получил „два“ — станет немного теплее».

5. Гимназия без Эсена —это все равно что:

…бутерброд без сыра, масла и двух кусков хлеба; конь без узды; стадо без пастуха; дом без хозяина; человек без руки и глаза; зоопарк без своего слона; утро без оригинального приветствия; английский парламент до 1979 г. без лейбористов; психиатрическая больница без надзирателя; пирог без начинки, мясо без белка, дерево без хлорофилла, стул без сиденья и вообще дурь какая-то; это как мое имя без буквы М; это не так весело, как раньше; это просто здание и ничего больше. «Школа без Эсена — не школа! Он символ гимназии!»